Сасаяма следовал за ним, скрываясь за поворотами в бесконечном лабиринте улиц. В сгустившихся вечерних сумерках светлые волосы Макишимы служили отличным ориентиром, упустить который было непросто, но терять бдительности всё же не стоило.
"Если последую за ним, то обязательно выйду на Тому", - решил Сасаяма. Так он сказал и Когами, когда тот сумел дозвониться ему на коммуникатор. А про себя добавил: "...и Токо". Он был уверен, что она у Кодзабуро. И надеялся, что она ещё жива.
Бюро Безопасности сработало неоперативно. Только убийство Абеля Альтроманджи заставило придурка Симомуру, наконец, зашевелиться. И то он как всегда сделал вид, что понимает сложившуюся ситуацию лучше всех, хотя на самом деле вообще ни черта не понимает. Второй отдел отправился в Огишиму задержать убийцу, который уже не один месяц у детективов поперек горла стоит, но они понятия не имеют, где именно искать.
Нажав кнопку на своём браслете, Мицуру сверился с картой местности, чтобы убедиться, что она практически бесполезна.
Эта часть Огишимы была ему неизвестна, и имела существенные различия по сравнению с данными карты, забитой в коммуникатор. Вернувшись в этот район, предварительно оприходовав Когами электрошоковой дубинкой, он так и не нашёл оранжереи, куда они с ним забрели и где встретили странного старика. Даже бродя по знакомым, серым улицам, оказалось вполне реально заблудиться и потерять представление о своём местонахождении, поэтому Сасаяма мог только догадываться, где он сейчас.

Низкий уровень сигнала слетел окончательно, когда пришлось спускаться под землю. Судя по внешнему виду, здание когда-то было административным, но уже давно пришло в запустение. Бесконечные разветвления коридоров подвального помещения с тусклым, мерцающим освещением наводил на мысль о цокольном этаже больницы былых времён. Каждый звук здесь множился, хотя пока слышались только стук капель о металлические трубы, да негромкие шаги Макишимы, свернувшего в очередной коридор.
Очень хотелось курить, но запах сигаретного дыма выдаст его ещё раньше, чем неосторожное движение. Мицуру тихо и старательно обходил лужи, воняющие сгнившими водорослями, но всё равно умудрился наступить в одну из них. Тихо ругнулся, когда грязная вода дошла до щиколотки и залилась в ботинок. И в этот момент раздался усиленный эхом лязг задвинутой металлической двери. Больше не заботясь о том, чтобы скрыть своё присутствие, Сасаяма сорвался с места и вылетел в проход. Он не успел понять, куда именно свернул Макишима, но чувствовал, что совсем близко к тому, что ищет. В наступившей тишине не раздавалось ни звука.
В зазоре между бетонной стеной и одной из железных дверей едва пробивалась узкая полоса света.
Токо...

***

Каждый вдох давался с трудом и резал болью, будто проклятая ручка осталась в спине, и продолжала впиваться в неё всё глубже. Кажется, Тома пробил ему лёгкое. Паршиво. Он хотел размозжить Кодзабуро голову, но не мог даже подняться на ноги. И сильней злобы в его сознании билось желание защитить то, что ему дорого.
Токо рядом с ним едва сдерживала слёзы, испуганная, беспомощная.
Тома на какое-то время утратил к ним интерес, но кто знает, надолго ли. Ей нужно было убираться отсюда, но она вцепилась Сасаяме в руку и не уходит. Не хочет оставлять его. Не верит, что с ним всё будет в порядке, а нужно, чтобы поверила. Он был готов умереть прямо здесь, если будет уверен, что она выберется отсюда и спасётся. Когами и Гино-сенсей позаботятся о ней и обо всём остальном. 
- Иди, Токо, - он пытается улыбнуться ей, чтобы немного приободрить, - Когами... мой друг, помнишь его? Он уже скоро будет здесь с остальными... Приведи его, Токо. Иди же.

Не ходи за ней, чёртов извращенец. Оставь её. Я убью тебя.

С первых минут знакомства Сасаяма подумал, что Токо похожа на его сестру. Симпатичная, дерзкая, уверенная в себе, и при этом предсказуемо податливая. Она смотрела на него снизу вверх, широко распахнув большие доверчивые глаза. И слишком много было в ней юношеской дури, которая не позволяла различать доброе и злое. Она смотрела на окружающий мир, видя только светлые его стороны, и совершенно не замечая теневые. Она была влюблена в самого настоящего садиста, но заметила это слишком поздно.
"Тома-сенсей говорит, что у меня не выходят хорошие фотографии. Ему нравится вид Огишимы, поэтому я стараюсь бывать там чаще," - признавалась Токо, скучающе помешивая льдинки в своем стакане с колой. Она была на месте всех преступлений, совершенных одним и тем же преступником, и постоянно делала снимки. Она привлекла пристальное внимание полиции. Ей в голову не приходило, что она гуляет по слишком тонкому льду. Когами и Сасаяма не раз говорили ей не ходить сюда, но она едва ли их слушала.
Какая же ты дурочка.
Сасаяма нашел единственный способ оградить ее от беды – такой же, каким он защищал честь сестры. Только на этот раз собирался идти до самого конца, да вот облажался.

Когда он вошёл внутрь, Кирино была здесь. Связанная, без сознания, но живая. И рядом с ней обтирался Кодзабуро. Звал её своей принцессой. Прикасался к ней как преданный возлюбленный, будто она могла его слышать. От одного вида благоговейного выражения его лица, с которым он смотрел на Токо, накатывало злобное омерзение. Ничтожество.
Доминатор не сработал. Коэффициент преступности даже не доходил до 50. Мужчина, стоявший перед ним – хладнокровный убийца, больше остальных заслуживающий смерти. Но Система видела в нем законопослушного гражданина, образец для подражания и идеальную ячейку созданного ей общества. И он улыбался. Сасаяма стёр ухмылку с его рожи своей рукой. Он бил его как одержимый, получая почти животное удовольствия, выплёскивая всю свою озлобленность. Сохраняя при этом удивительное хладнокровие мысли: это чувство знакомо ему. Он хотел убить Тому, как когда-то пытался убить своего отца.
Мари когда-то понадеялась на него, а он её подвел. Он хотел защитить её, а вместо этого бросил совершенно одну и тем самым потерял. Он всегда терял то, к чему привязывался: и вещи, и людей. Но больше он не хотел никого терять. Тех, кто что-то для него значит, очень мало. Токо, эту глупую девчонку, он не оставит. У нее прекрасное светлое будущее, которое он ей погубить не позволит. Вытащить Токо из передряги Сасаяме еще было по силам. И наплевать,  как долго будет беситься Когами, насколько вырастет его преступный индекс, и чем всё для него самого кончится.
- Хотя бы раз послушай... что тебе взрослые говорят, ладно? - хриплые слова звучали всё тише, - Вон там... выход. Ты справишься.
Когда она, наконец, убежала, Сасаяме показалось, что боль немного отпустила его. Из груди вырвался болезненный, но долгий вздох. Теперь всё будет в порядке.
У него нашлись силы поднять руку и достать из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет. Щелкнула зажигалка, и тошнотворный вкус крови сменился табачным привкусом. Глоток дыма стал глотком свежего воздуха, и даже не отозвался болью.
- Куда это ты собрался, сенсей? - не выпуская сигарету изо рта, поинтересовался Сасаяма. - Я повесил на тебя проклятье, знаешь? Ты навсегда останешься один. Не найдёшь ты себе больше никакую... принцессу. И сдохнешь в одиночестве. Даже сквозь свистящую хрипоту в голосе слышалась презрительная насмешка. Поиск принцессы был для Кодзабуро смыслом всей его жизни. Он мнил себя принцем, жил в придуманной им сказке и не дружил с головой. Сасаяма не знал, как после задержания с таким поступит Сивилла, если она не способна вынести ему приговор, но точно знал, что этой сказочке пришёл конец. 
А потом Тома схватил его за ворот пиджака и куда-то потащил, прочерчивал за собой кровавую черту.
- Что, обиделся? Лапать своих учениц научился... а сталкиваться с реальной жизнью не дорос.
Дотащив Сасаяму до дальней стены, Тома больше щвырнул его, чем отпустил. Голова стукнулась о пол, сигарета выпала из клацнувших зубов, обожгла щёку.
- Всё, силёнки кончились? Надо было посильнее тебя отделать.
Тома не отвечал, а электрический свет, совсем неяркий, стал слишком сильно резать глаза.
- Что ты намерен делать дальше? - раздался незнакомый голос где-то совсем рядом. Утратившее чёткость зрение мешало получше рассмотреть человека, но Сасаяма понял, что это Макишима. Ещё один человек, до которого он хотел добраться. Добился своего, но ничего не мог сделать.
- А вот и ты. Всё думал, когда появишься.
Они беседовали с Томой так, будто Сасаямы здесь не было. Пытаясь сохранить сознание ясным и не вырубиться, он вслушивался.
Макишима был недоволен Томой. Вот значит как...  Догадка о том, что преступник не мог действовать в одиночку, была верна. Всё это время эти двое действительно работали вместе. Макишима оказался тем, кто стоит за всеми убийствами. Тома всего лишь игрался под его присмотром, стремясь достичь своей извращённой мечты. Теперь достичь её не получится, и именно этим он... разочаровал своего дружка. Зачем всё это? Интересно, его Доминатор тоже откажется судить? Где он? Проклятье, слишком далеко, не добраться.
Голоса стихли, удаляющиеся шаги означали, что ушёл кто-то один.
Через приоткрытые веки Сасаяма увидел, что к его лицу приблизилась всё та же ручка, которой ему несколько раз продырявили спину.
- Я ещё никогда не убивал так, - несколько смущённо признался Тома, - пока получается не очень хорошо. Он поверил во всю эту чушь с проклятьем, считал, что это всё некая злая магия. - Я вырежу тебе глаза. Для начала.
Выполнял волю Макишимы. Чтобы не слишком быстро.
Сасаяма криво усмехнулся.
- Избавишь меня от того, чтобы... видеть твою поганую РОЖУ?
Удар кулаком пришёлся в правую скулу. Оказался неожиданным, чем выбил ненадолго Кодзабуро из колеи, но недостаточно сильным, чтобы оглушить его. Поэтому, когда Сасаяма хотел перевернуться на бок, Тома ответил тем же, и, похоже, сломал перегородку: из носа хлынула кровь. Грудь сдавил кашель.
- Как же ты мне надоел. Это всё из-за тебя, - от умилительного тона не осталось и следа, "принц" начал впадать в бешенство. - Ты отнял мою принцессу. Постоянно кто-то мешает мне! Тома тяжело дышал, его мозг лихорадочно работал, а взгляд метался вокруг, в поисках чего-то. Затем рванулся в сторону. Раздался негромкий лязг, будто металлом провели по камню. Вот дерьмо...
Тома схватил ударившую его правую руку, выпрямил перед собой на земле и придавил запястье коленом. Потом понял, что одежда мешает ему, и резкими, порывистыми движениями, несмотря на слабое сопротивление, высвободил Сасаяму из пиджака и рванул рубашку. Блеснуло лезвие. Решил избавить себя от дальнейших неожиданностей. До этого было страшно только за Токо, страшно не успеть вовремя. Теперь стало страшно по-иному.
Резкая боль пронзила тело, и сдавленный крик застыл в глотке, когда тесак разрубил мышцы. Со второго раза Тома добрался до кости повыше сгиба локтя. Здесь он сделал небольшой перерыв, наблюдая за своей извивающейся жертвой. Его пыл немного остудился, и теперь он мог работать полностью в своё удовольствие. Он что-то говорил. Спрашивал и сам давал ответы на свои вопросы. Его слова доходили до слуха Сасаямы как сквозь глухую стену. Хриплые стоны, вырывающиеся из груди, и мучительная боль заполнили всё его существо, заглушая остальные чувства. Не так хотелось ему умереть. Токо... ты жива, Токо. Почему-то он не был удивлён такому исходу. Просто оказалось слишком сложно сдерживать себя. "Не обязательно всё делать в одиночку!". Может быть, ты был прав. Он жадно глотал колючий для лёгких воздух. Пока он ещё может говорить, ни слова жалобы Тома от него не услышит. Он проклянёт его ещё раз.
Когами не успеет прийти к нему. Но Бюро успеет взять Кодзабуро. У них ещё есть время.
И у него есть.
Пока ещё есть.

[AVA]http://s017.radikal.ru/i433/1605/d2/7357ff876289.jpg[/AVA]

В какой-то момент хотелось, чтобы Тома просто перерезал ему горло. Чтобы всё закончилось, и больше ничего не чувствовать. Кровь не останавливалась, шумела в ушах. Тело будто погрузили в цементный раствор и впечатывали всё глубже, пока застывший бетон не сомкнется над головой не раздавит ему все кости.
Но всё не заканчивалось. Кодзабуро не успокаивался, продолжал говорить, терзая его до мяса, и следил, чтобы его непременно слушали. И Сасаяма слышал, путаясь в собственных мыслях, которые начинали терять всякую связность и растворялись в чёрных провалах внутри угасающего сознания; ожидая смерти, но продолжая цепляться за жизнь. Вопреки брошенному сгоряча пророчеству подыхать в одиночестве светило не Томе, а ему самому. Его оставили все, Мари, Токо, Когами, Гиноза... Само ощущение реальности происходящего.
И когда сознание стало ускользать, он вновь услышал голос, постепенно различая слова.
Не вздумай умереть! Не вздумай ...
Сначала принял за Тому, но это был не он. Этот голос... Сасаяма никак не мог вспомнить, кому он принадлежал, словно знал этого человека слишком давно. Кто-то далеко, на поверхности его бетонной могилы, обращался к нему. Звал по имени. Кто-то склонился в полутьме. Свет в глаза - мутно-оранжевый; притупленная боль накатывает снова и давит на череп, не поймешь, кто это над тобой, чего ему надо, хочешь, чтобы он убрался к чёрту, а потом узнаешь его лицо и принимаешь за наваждение. Даже нашёл бы силы дотронуться, если бы не был уверен, что мираж тут же развеется.
Давящая тяжесть разомкнулась, рванулась навстречу и стала легче. Тело оторвалось от земли, отозвавшись новой болью. Сасаяма понял, что его куда-то несут, и с трудом открыл глаза. Зрение оставалось мутным и несфокусированным, но теперь знакомое лицо оказалось совсем рядом. И оно было настоящим.
Спёкшиеся от крови губы чуть шевельнулись, произнеся едва слышно.
- Когами...
Все последующие события были окутаны густым и жарким туманом. Он не помнил, как оказался на улице, в машине скорой помощи. Как по дороге в Бюро ему делали экстренное переливание крови. Он был близок к травматическому шоку. Когда на лицо легла кислородная маска, и под кожей закололо, Сасаяма закрыл глаза и, наконец, провалился в темноту.

Всё время, что он провёл в отключке, ему виделся бессвязный бред, который рассеялся как ночной кошмар, когда он пришёл в себя. Чтобы понять, что большее из этого бреда не привиделось и было правдой. Что он всё ещё жив. Белый потолок, белые стены, белое постельное бельё. Всё белое, стерильное, будто в рай попал, если бы не подача кислорода через трубку и тихий писк кардиомонитора: мерный звук его пульса.
Чуть повернув голову влево, Сасаяма увидел Когами. Он сидел на стуле рядом с его койкой, уронив голову на грудь. Похоже, задремал, хотя даже в самой позе чувствовалось нервное напряжение. На тумбочке подле стояли пустые пластиковые стаканы из-под кофе. Сколько он здесь пролежал, Сасаяма не знал, но судя по виду Инспектора, тот находился здесь не меньше нескольких часов. Может быть, пару, а может всю ночь, или день, но вид у него был усталый и измотанный, и будить его не хотелось.
Рассматривая его какое-то время, Сасаяма удивился, что почти не чувствует боли. Должно быть, его здорово накачали анестезией. Только в груди, где-то под слоями бинтов, всё ещё что-то сдавливало. Пальцы на ногах шевелились без проблем - позвоночник в порядке. Он поднял руку, в которую была воткнута игла капельницы, сжал кулак. Сбитые костяшки, в остальном - порядок. Хотел размять затёкшую правую руку, но вместо локтя нащупал только плотную поверхность перевязки. Ниже - ничего. И не удивился. Должно быть, потому что уже знал об этом, как только открыл глаза. Знал, и вместе с тем не хотел бы знать. Он несколько минут неподвижно лежал на спине, смотря на безукоризненный, без единой трещины потолок и ровно и глубоко дышал. Старался не думать, но навязчивые мысли всё равно лезли в голову. Раны затянутся быстро, но всё изменилось. Он думал, что уже не выберется, и странно было теперь ощущать себя живым, испытывать за это благодарность, отравленную осознанием, что как прежде уже не будет. Бездумно, почти машинально повёл пальцами по пустоте дальше, к плечу, груди, шее, лицу. Казалось, на теле было больше бинтов, чем свободного места. Но это даже малая плата за то, ради чего стоило рисковать. Если бы ещё не пришлось втягивать в это других.
Сасаяма снова поглядел на Когами и встретился с его осоловелым взглядом, когда он, качнув головой, проснулся. И будто бы не сразу понял, где находится, или не ожидал, что пациент очнётся раньше него.
- О, привет, - медленно выговорил Сасаяма, стягивая к подбородку кислородную маску, - как раз будить собирался, ты храпеть начинал. От долгого молчания, а может, и от полученной травмы, голос звучал сипло, но вполне себе бодро для человека, который недавно чуть кони не двинул. Он уже заранее чувствовал поток эмоций, который одолевал Когами и искал выхода, и, воспользовавшись коротким замешательством, прекрасно понимая, как вздорно это прозвучит, слабо улыбнулся ему.
- Неважно выглядишь, Когами... Давно мы здесь?

[AVA]http://s017.radikal.ru/i433/1605/d2/7357ff876289.jpg[/AVA]

Сасаяма был готов к привычному взрыву, который неминуемо следовал за его косяками. И на этот раз даже не собирался отпираться, потому что не имел сил и вполне заслужил хорошую взбучку. В любой другой ситуации, заметив его подрагивающие губы, Сасаяма бы весело поддел его, чтобы смутить и увидеть, как он заведётся и начнёт злиться пуще прежнего.
Но теперь всё было иначе. Разумеется, Когами не ответил на его вопрос. Он долго не находил слов, а когда нашёл, походил не на охваченного злостью, а едва избежавшего отчаяние человека. Сасаяме ещё никогда не доводилось видеть его таким, хотя всегда думал, что знает его как облупленного. Слишком правильный, чрезмерно великодушный, он всегда отнекивался от такой простой истины, что Инспектор рано или поздно должен будет выстрелить в своего Исполнителя, и Сасаяма иронично кивал в ответ. А теперь говорил совсем другое, и Мицуру прекрасно понимал, что это значило: Когами злился не столько на него, сколько на самого себя, и от осознания этого неприятно сомкнуло в горле. Он мог сколько угодно поносить своего подчинённого, это не имело никакого значения: между ними нередко возникала мелкая грызня из-за разных взглядов или недопонимания, однако всё это было не более чем способом достучаться друг до друга.
Пикание кардиомонитора участилось.
Сасаяма удивленно смотрел на Когами, словно никогда и мысли не допускал, что тому может быть не всё равно. На самом деле, просто не хотел верить, что ему было не всё равно, хотя всегда знал, что это не так. Он мог бы оставить непутёвого подчинённого там, в вонючем подвале, дождаться, когда второй отдел арестует Кодзабуро, и с утреца за кружкой кофе спокойно настрочить запрос на восполнение штата карателей в их с Гино-сенсеем отделе. Но не оставил.
Сасаяма тяжело выдохнул, ненадолго прикрыв глаза, и окончательно снял кислородную маску. В голове всё ещё туманилось, но сознание оставалось абсолютно чётким. Даже оказавшись так близко к смерти и снова вернувшись к жизни, фактически получив второй шанс, он не мог иначе взглянуть на действительность.

"Слишком ты добрый, Когами".

Да, он был прав. Он избаловал Сасаяму доверием, которое оказывал ему как человеку, а не как Исполнителю. Это доверие было незаслуженным уже хотя бы потому, что на него не планировали отвечать тем же. Привязываться и доверять - ещё до того, как попал в изолятор, Сасаяма пытался избегать этого более рьяно, чем потемнения психопаспорта, потому что всё, что было ему дорого, рано или поздно исчезало из его жизни. Но оставаться равнодушным к чему-либо у него никогда не получалось, и в его жизнь всё равно попадали вещи и люди, к которым он невольно начинал тянуться. Стал ли таким человеком Когами, еще совсем недавно он не смог бы ответить. Человеком, которого он хотел защитить, как только встретил, была Кирино Токо.
- Когами...
Сасаяма приподнял оставшуюся у него руку и слабо сжал пальцы на запястье Инспектора, когда тот прервал свою эмоциональную речь. Так он хотел дать понять, что всё в порядке. Даже сквозь рубашку он ощущал, какая горячая у Когами кожа. Или это горел он сам, но не чувствовал жара.
Блестящие серые глаза пристально смотрели на него, ожидая, что он скажет. Чувствуя, как этот взгляд пронзает его насквозь, Сасаяма понимающе смотрел в ответ, спокойно, чуть сведя брови, словно просил заткнуться и перестать говорить так, будто во всём произошедшем была хоть малая часть вины Когами.
- С Токо всё в порядке?
Без неё он бы ни за что не сумел найти его. И всё же хотел услышать именно от него, что она в безопасности. И что стало с Кодзабуро Томой.
Удовлетворившись ответом, Сасаяма почувствовал толику облегчения и силы снова улыбнуться, вспомнив, с чего всё началось.
- Знаешь, - слабые пальцы наконец отпустили запястье Когами, когда тот немного поостыл, - я ведь решил, что когда я долбанул тебя электрошокером - это будет последнее, что ты про меня запомнишь. Не самое лучшее воспоминание, да?.. Что подохну прямо там... Чёрт, ну надо же, - медленно, с досадой протянул он севшим голосом, - хотел всё сделать сам. Думал, что справлюсь, а в итоге тебе пришлось спасать мою задницу. Хреновый из меня защитничек вышел. И помолчав, добавил. - Прости за это.
Хотел сберечь то, что ему дорого. Именно поэтому он согласился стать Исполнителем. Ведь несмотря ни на высокий преступный индекс, ни на личное мировозрение каждого из цепных псов Бюро, быть Исполнителем означало преследовать одну цель - защищать людей. Быть расходным материалом, дикими псами, которых не жалко, но защищать. Когда-то Когами сказал ему, что он не просто ищейка, а нечто большее. И сказал не только для того, чтобы хоть как-то поддержать в его безутешном горе, а потому что действительно так считал. И Сасаяма верил ему. После смерти сестры ему казалось, что вся его работа не стоит ни единой йены, но сейчас, пусть даже ему придётся навсегда отправиться обратно в изолятор, он знал, что если ему удалось спасти одну девушку, всё не зря. Если вернуть время назад, он поступил бы точно также.
Но вовсе не потому, что не доверял. А потому что не мог иначе.
Когами тоже хотел защитить его, и только при таком условии был готов спустить курок. И тоже никак иначе.
- Я действительно придурок. Но только потому, что позволил Кодзабуро Томе меня сделать. И тебе пришлось разгребать за мной. Поэтому, Когами... - несмотря на затаившуюся в уголках губ усмешку, Сасаяма вполне серьёзно взглянул на него, и его слова несли в себе совсем иной смысл, нежели тот, когда Когами слышал их в последний раз, - обязательно выстрели в меня в следующий раз.
Дождавшись, когда драматизм сказанного достигнет определённого эффекта, Сасаяма как обычно разрядил его, словно в самый последний момент снова стал самим собой, легкомысленным и беззаботным.
- Но если промахнёшься, обещаю, что пришлю свои точные координаты до того, как сдохнет связь, чтобы ты не бегал наугад как ошпаренный. Да и пока с меня хватит, что-то устал. У тебя случайно нет сигарет? Курить охота до смерти.

[AVA]http://s019.radikal.ru/i608/1607/98/d4356c285ff4.jpg[/AVA]